[Jarvi Ilman Pohjaa]

30.11.2010 в 21:55

Пишет  Эйк_Эйвери:

Наткнулся случайно...
Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый. Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время. Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом. Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

Comments

[Chispas]

ты правда не знал об этих стихах?

Зачарованно слушает. - Знаешь, сейчас кажется, что когда-то читал. Может даже у тебя, нет? А может и правда кажется, потому что родное. Словно ты сам это написал, а потом просто забыл... Спасибо.

Иной раз ловлю себя на мысли, что я еще столько не знаю... - чуть улыбнулся.

[Chispas]

соврала бы,что не у меня,но думаю,что наверное все-таки у меня))


Чудак, ну почему тебе каждый день - чтобы себя любимого обижать, у Бога миллиарды таких людей, ему ведь тоже хочется убежать, ему решать безвыходньй этот квест, сушить на батарее твои носки, послушай, на себе ты поставил крест - так дай ему не вымереть от тоски, проснись с утра, зажмурься от теплоты, рассыпь вокруг горячее серебро, он рассмеется, видя, что счастлив ты. И будет гром. Неистовый майский гром.

А остальное, знаешь ли, пустяки, а ты идешь, и птицы тебя зовут, а ты горишь, хохочешь, орешь стихи, в твоих ушах безумствует Азнавур, на темных ветках сказочная сурьма, а на щеках. - румянец во весь размах, с тобою редко кто не сойдет с ума, о нем бы сочинения в трех томах. И пусть он смотрит, будто на дурака, пусть кутается в замызганное пальто, а ты поешь - и мир у тебя в руках, слова не те, зато настроенье - то.

Судьба, похоже, знает, кого пинать, кому вставлять по самое не грусти, а ты пират, ты выскочка, ты пернат, ты светел головой и летуч в кости. Да блин горелый - лучше и не найти - и мягок, и улыбчив, и чуть суров, тебе еще ведь нету и тридцати - а ты умен, как тыща профессоров, ты носишь непомерно большой рюкзак - иначе как-то слишком легко ходить, ты носишь свет на пальцах, огонь в глазах и облако, согретое на груди.

Тебе даются цифры и языки, ты море слов, ходячий набор цитат, и отпусти синицу-то из руки, ей тоже, знаешь, хочется полетать. И хватит, хватит, хватит себя жалеть, реветь в кулак и плюхаться на диван, ты столько раз использовал мои жилет, что я себе купила another one., такой красивый, желтый с отливом в синь и прежнего немножечко подлинней, мне даже как-то жалко его носить, но, думаю, нам хватит на пару дней.

Единственное, что хочется предложить, пускай в шестом не будет вселенских сил, давай-ка мы попробуем просто жить, смотри какой жилетик с отливом в синь. А под ногами дергается канат, ты морщишь морду, как шаловливый скунс.

Смотри...зачетка отдана в деканат, а нашу жизнь продлили еще на курс.(с)





И пока тебя под корень не покорежило, не согнуло от ночных неживых звонков, будешь пить себе
с Олегами и Сережами, будешь верить в то, что было тобой нагрежено и не ведать, сколько хрустнуло
позвонков.
Ты считай их, сколько выбыло, сколько ранило, скольких в панике увел от тебя конвой. Ты уже
давно отпела их, отэкранила, ты давно уже решила играть по правилам, но пока еще не выбрала
за кого. Может, хватит столько ерничать и пинаться-то, а потом ночами плакать по именам,
принимай как есть, любые реинкарнации, ведь пока тебе глумливо и девятнадцато, и тебе пока
что нечего вспоминать.
А когда-нибудь ты будешь сидеть на лавочке и честить за нравы местную молодежь. Но сейчас-то
на кого ни посмотришь - лапочки, а тебе всегда смешно и пока до лампочки, так иди -
пока не знаешь, куда идешь. И пока тебе не скажут порядком явочным подождать у входа с посохом
и сумой, будешь девочкой с абрикосовой шейной ямочкой, с золотистой мелкостриженной кутерьмой.
И пока везде в кредит наливают кофе там, улыбаются, взлетают под потолок, ты бредешь по лужам
этаким Холден-Колфилдом, и в любое слово веришь, как в эпилог.
А тебе такая жизнь на халяву дарится, что грешно ее без пользы сдавать в утиль, у тебя слова
блестящие в горле давятся, у тебя такие пальцы: кто попадается, никогда уже не может из них уйти.
Ты не лучше всех, обычная, в меру резвая, синяки под глазами, кашель, спинная боль,
просто как-то так случилось, что Он, не брезгуя, втихаря изволил выдохнуть две скабрезности,
и одна, вот, в ноябре родилась тобой. Над тобой огни вселенные не удвоятся, не разрушится
какая-нибудь стена, просто Он созвал свое неземное воинство и решил на миг тебя окатить сполна.
А тебя учили - нужно смотреть и взвешивать, чтобы вдруг потом не вылететь из игры. Но вокруг
апрель и небо - какого лешего, у тебя такое сердце, что хоть разрежь его - всё равно должно
хватить на десятерых.
Так что ты глотай свой кофе и вишни льдистые, а ударили - так всхлипни и разотри.
И запомни - где-то есть еще тот, единственный, кто живет с такой же шуткою изнутри.(с)



Такие слишком медовые эти луны, такие звезды - острые каблуки, меня трясет от каждого поцелуя, как будто губы - голые проводки, а мне бы попивать свой чаек духмяный, молиться молча каждому вечерку, меня крутили, жили, в ладонях мяли и вот случайно выдернули чеку, за это даже в школе бы физкультурник на год освободил от своей физры, меня жует в объятьях температурных, высинивает, выкручивает навзрыд, гудит волна, захлестывает за борт, а в глазах тоска, внутри непрерывный стон, но мне нельзя: апрель - у меня работа и курсовик пятнадцатого на стол.
Играю свои безвыигрышные матчи, диктую свой отточенный эпилог, чтоб из Москвы приехал прекрасный мальчик и ткнулся носом в мой обожженный лоб. А дома запах дыма и вкус ванили, а дом-то мал, как я сама, а мне не написали, не позвонили, не приоткрыли тайные закрома. Таскаюсь по проспектам - как будто голой, да вот любой бери меня не хочу - и город цепко держит клешней за горло, того гляди задушит через чуть-чуть, приду под вечер, пью, залезаю в ванну, как тысячи таких же, как я, девиц, а что у вас немедленно убивало, здесь даже не хватает на удивить.И это не любовь - а еще покруче, все то, что бьет наотмашь, издалека. Такие слишком синие эти тучи, такие слишком белые облака.
Ребята, мой плацдарм до травинки выжжен, разрытые траншеи на полдуши.Ребята, как же я вас всех ненавижу,всех тех, кто знает, как меня рассмешить. Вы до конца на мне затянули пояс, растерли закостенелое докрасна, а после - все, свободна, билет на поезд, и поезжай в свой Питер. А в нем весна.
Да, я вернусь когда-нибудь, да, наверно, опять вот так, минуточкой, впопыхах, но у тебя очки и немножко нервно, и волосы - специально, чтоб их вдыхать.
И как я научилась при вас смущаться и хохотать до привкуса на губах, как вы так умудряетесь помещаться в моей башке, не большей, чем гигабайт? В моих руках, продымленных узких джинсах, в моих глазах, в прожилочках на висках - как удалось так плотно расположиться и ни на миг на волю не отпускать? А жизнь совсем иначе стучит и учит - не сметь считать, что где-нибудь ждут-грустят. Как вы смогли настолько меня прищучить, что я во сне просыпаюсь у вас в гостях? Ведь я теперь не смогу уже по-другому, закуталась в блестящее волокно. Такие слишком длинные перегоны, такой свистящий ветер через окно.
Уйдите и отдайте мое хмельное, земное одиночество, мой фети́ш.
А может быть, я просто немножко ною,
чтобы проверить, все ли ты мне простишь.(с)




ну и конечно мой любимый...

Вот это просто подарок... Я даже не могу сказать, что мне нравится больше. Спасибо)

[Chispas]

наслаждайся)