Моя квартира пропахла сигаретами. Я живу на белом сухом вине и сыре, аристократ хуев. В моем плейлисте нет ничего кроме Regret Malice Mizer. Это все Мартовский выползень. Вечный мартовский депресняк, причиной которому банальный авитаминоз. Да. Я банален.
Каждый март одно и то же. С тех самых пор, как я жил в общаге один зимой и весной. Мое первое глобальное одиночество. Не спал ночами. Мой матрас лежал на полу, потому что на моей кровати лежала доска для черчения, а на ней стоял стол. Пятый курс. В стареньком магнитофоне Мир номер ноль ДДТ, Янка Дягилева и Сто лет Одиночества Егорки Летова, Lake of tears Forever autumn. Я читал Сказку о тройке Стругацких, Богадельню Олдей.. Лезвие бритвы Ефремова. Я часто так и сидел ночами на этом столе под самым потолком. И рисовал ангела на потолке мелками. Он летел над моей кроватью расправив крылья, суровый такой, полуобнаженный, в джинсах… Мелки стандартные. Поэтому ангел получился краснокожим. Он заслонял собою солнце и лучи били из-за его спины.
Et cum spiritu tuo. Benedicte. -писал я на потолке.
Когда я уезжал из общаги, я намочил черный лоскут ткани и приложил к рисунку. Он до сих пор со мной, этот ангел. Ничего не видно на холсте. Но я знаю, он со мной.
Спустя два или три года я вернулся в общагу навестить друзей. В моей комнате жили другие люди. Потолок с моим ангелом был заклеен пластиковой плиткой. И на двери не было написано…
«Уходи. Здесь тебе не место. Если попробуешь войти – пропадешь, а так же будешь проклят. Если тебе каким то образом удастся войти, не жалуйся, что тебя не предупреждали, и не докучай нам своими предсмертными молитвами. Боги.»
Я не вошел в эту комнату. Просто постоял на пороге…
Иногда мне кажется, что вся моя жизнь, это воспоминания. Прошлое. И я сам чье-то вечное прошлое.
Каждый март одно и то же. С тех самых пор, как я жил в общаге один зимой и весной. Мое первое глобальное одиночество. Не спал ночами. Мой матрас лежал на полу, потому что на моей кровати лежала доска для черчения, а на ней стоял стол. Пятый курс. В стареньком магнитофоне Мир номер ноль ДДТ, Янка Дягилева и Сто лет Одиночества Егорки Летова, Lake of tears Forever autumn. Я читал Сказку о тройке Стругацких, Богадельню Олдей.. Лезвие бритвы Ефремова. Я часто так и сидел ночами на этом столе под самым потолком. И рисовал ангела на потолке мелками. Он летел над моей кроватью расправив крылья, суровый такой, полуобнаженный, в джинсах… Мелки стандартные. Поэтому ангел получился краснокожим. Он заслонял собою солнце и лучи били из-за его спины.
Et cum spiritu tuo. Benedicte. -писал я на потолке.
Когда я уезжал из общаги, я намочил черный лоскут ткани и приложил к рисунку. Он до сих пор со мной, этот ангел. Ничего не видно на холсте. Но я знаю, он со мной.
Спустя два или три года я вернулся в общагу навестить друзей. В моей комнате жили другие люди. Потолок с моим ангелом был заклеен пластиковой плиткой. И на двери не было написано…
«Уходи. Здесь тебе не место. Если попробуешь войти – пропадешь, а так же будешь проклят. Если тебе каким то образом удастся войти, не жалуйся, что тебя не предупреждали, и не докучай нам своими предсмертными молитвами. Боги.»
Я не вошел в эту комнату. Просто постоял на пороге…
Иногда мне кажется, что вся моя жизнь, это воспоминания. Прошлое. И я сам чье-то вечное прошлое.
Не ругайтесь херувимы,
Не грусти Господь –
Нас больше… (с)
Не грусти Господь –
Нас больше… (с)