Иногда... я очень от себя устаю. Ржавое железо старого доспеха давно впеклось в плоть, снять его - значит содрать с себя кожу до кости. Страшно. Наверно, я трус. У меня хватает сил в этом признаться самому себе, но нет сил что бы измениться.
Это же смешно, сидеть в аське, смотреть на ник-нейм человека, с которым хочется поговорить и... не отваживаться ему написать. Следить из темноты за жизнерадостной болтовней во флуде и не решаться выйти. Помню, еще когда учился в универе, увидел идущего по улице любимого, хоть и безответно любимого, человека. Радостно бежал за ним вслед, догнал, протянул руку, что бы коснуться его плеча... и вдруг замер. Зачем? Что скажу? Стоял и смотрел, как он уходит.
Это я. В этом вся моя жизнь. Что мне с собой делать, ума не приложу. Не раз и не два я ломал себя, пытаясь измениться. Скажешь, что плохо пытался? Быть может... не знаю. Надо бы поставить памятник тем, кто способен общаться со мной длительное время. Я сам-то себя не выношу, а каково им?
Это же смешно, сидеть в аське, смотреть на ник-нейм человека, с которым хочется поговорить и... не отваживаться ему написать. Следить из темноты за жизнерадостной болтовней во флуде и не решаться выйти. Помню, еще когда учился в универе, увидел идущего по улице любимого, хоть и безответно любимого, человека. Радостно бежал за ним вслед, догнал, протянул руку, что бы коснуться его плеча... и вдруг замер. Зачем? Что скажу? Стоял и смотрел, как он уходит.
Это я. В этом вся моя жизнь. Что мне с собой делать, ума не приложу. Не раз и не два я ломал себя, пытаясь измениться. Скажешь, что плохо пытался? Быть может... не знаю. Надо бы поставить памятник тем, кто способен общаться со мной длительное время. Я сам-то себя не выношу, а каково им?