Может, меня, наконец, отпустит эта трава.
Собственно, опус № III. Посвящается, как и обещано, Карэку Кучере, хоть и пишу все о том же Цепеше. Сие стеб в натуре и любое серьезное восприятие будет сурово караться по понятиям.
ТЕКСТОн меня по началу чутка бесил, я ему даже врезал один раз.
Вертлявый такой, холеный, точно легавая пана Вжирча. Встретил бы такого в нашем районе, давно бы морду об асфальт-то подшлифовал. А тут трогать нельзя вроде, с Либшером он. Либшер этот тот еще еврей, хоть по фасону и не скажешь, но морда хитрая, палец в рот не клади. Так вот Карэк, типа, при нем.
Пока у панов там свои терки, я, значит, с этой цацой сижу, чего говорить не знаю. Пиво он не пьет, бабское вино предпочитает, а я сказал, за вином нехай сам идет, я ему тут шестерить не нанимался, а ларек за два квартала.
Сижу, курю. А этому не ймется, все чего-то спрашивает, и все про пана Унора. Запал что ли на него? Знаем мы этих содомитов. Я ему так сразу и сказал, чтобы он от пана держался подальше. Его же, дурака, и пожалел, а он, типа, ревнуешь че ли?
Вот тогда я ему по морде и съездил, да и то, не особо, а так, чтобы базар фильтровал и башкой хоть немного думал.
Жаловаться он не побег, да и я остыл вроде. Я чего-то пожалел, что вдарил, хоть и за дело. Он, конечно, дура. Но ласковая. Глаза у него тоскливые, хоть и лыбится все время. Напоить его надо бы, может оно и отпустит.
Объяснил, что я не из этих. А пан Унор, он мужик. Хоть и п***р. Губы не красит, тряпок в облипку не носит, это я зуб даю. А что до мужиков охоч, так я слыхал, что это бывает навроде болезни, и не лечится. А может, его баба какая шибко кинула, он и переметнулся, тут уж не знаю, да и не мои это дела.
Карэк меня потом как-то спросил: «Ты, - говорит, - его, Унора, не боишься?»
Я и задумался. Меня брат с малолетства учил, что бояться нельзя. Когда по улице в ночь по чужому району, или когда напротив Залоторецкие с цепами, потому что опять пацаны не поделили чего… Чего бы ни было. Бояться нельзя. Морду начистят или ребра сломают, а то и чего похуже, тебе пофиг должно быть, только тогда и выживешь. А не выживешь, значит время твое вышло. Бояться, так уж смерти, так ведь когда она придет, нас все равно уже не будет.
Чего мне пана бояться? К нему, главное, втихоря со спины не подходить, и смотреть где у него пистолет лежит, а так ниче.
Он ведь тогда мне жизнь спас. Я ему, выходит, жизнь задолжал, да все никак не расплачусь. А брат говорил, если человек тебе добро сделал, то его и поблагодарить как следует не унижение. А потом как-то остался при нем…
Пацанов я предупредил, чтобы не лезли к нему по дурости. Он, конечно, с виду не качок, но вломить может, так что святая Тереза потом не откачает, тот еще бирюк. И все же за ним догляд нужен. Иной раз смотришь на него, ему словно руки-ноги мешают. То на мебель напорется, то со стола чего смахнет ненароком. Он, может, на войне-то и выжил, а тут не война. Заточку под ребро или битой по черепу и ищи его по реке. Я и присматриваю. Опять же съездить куда, по делу или с бумагами, все дело.
Люди вокруг пана Унора разные, с некоторыми я б и дел никаких иметь не стал. А есть такие… не знаю, как и объяснить. Вроде нормальные, машины там, виллы, все дела. Вежливые. А взгляд нехороший. У них у всех словно дыра какая на душе.
Помню, когда Лысый с перепою башкой перегородку проломил… У Лысого знаешь, какая башка? Он об нее кирпичи крошит на раз. Так вот он у Верки перегородку в квартире снес, дыра была, хоть в гости ходи. Верка ту дыру плакатом залепила с каким –то пидорком, что по телеку кажут. Иной раз пацаны шутковали, в эту дыру башкой лазали, срывая картинку. Визгу было, крику…
Так я о чем? Есть люди, у них эта дыра на душе по жизни той картиночкой на скотче залеплена. А как прорвется, не дай боже тебе в эту дыру поглядеть. Затянет, как те ямы в космосе. Или на море. Я слышал про такие. Бер… бар… Берлинский треугольник! Туда и корабли и самолеты, все засасывает. Его точно немцы придумали. Раз они везде, то и в людях должны быть. Кто рождается с этой дырой, а кто потом приобретает. От этих людей надо бы в стороне держаться, да не всегда выходит. Пан Унор тоже из таких, только я его бросить не могу. Не по-христиански это, а может я и сам такой. Может и Карэк этим станет, от того что с Либшером, может мы все в этом повязаны, а там уж бог рассудит, кого в рай, кого в пекло.
