Наверно, надо вести себя как-то иначе, но у меня нет на это сил. Иногда мне кажется, что я стал призраком и больше не властен над реальным миром. В каком-то фильме, была хорошая цитата от умершей девочки. Мы, говорит, как будто стоим на берегу реки и смотрим, как вода несет мимо нас людей, время, события. Только и можем, что смотреть. Чем я и занимаюсь последние дни.
В голове сюжет о живом доме. Дом, в который вселилась душа построившего его архитектора... А потом страсти какие-то пошли, что он был влюблен в хозяина, а жена ревновала, всех убила. И никто не догадывается о том, что было на самом деле, потому что она подстроила все так, словно сама сбежала с этим архитектором. А тот лежит себя под мраморной скамьей в оранжерее, давным давно изъеденный трупными червями. Так вот, лежа под этой самой тяжелой и холодной мраморной скамьей, я подумал... Чем же все закончилось? Оказалось, дом узнал, что его собираются переделать в отель. И сжег себя до тла.

---

Однажды один человек мне сказал. Дневники пишутся для того, чтобы их прочитали. Я был возмущен и категорически не согласен. А потом понял, что так и есть... И еще, что все дневники, посты, записи пишутся для кого-то. Я не исключение.
Человек пишет на публичном форуме и скрывает так, что никому не прочитать... Кроме админа. Значит, для него и пишет.
1. Не стоило заходить.
2. Я был прав в своем отношении.
3. Рекомендации по общему состоянию - продолжить изоляцию. Психи затаились, но не успокоились.

---

Ночью дождь шел. У меня, даже если все материалы подготовлены, чтобы начать что-то делать, больше времени уходит на сосредоточенное обдумывание сотни тысяч вариантов с выбором между вон тем, в цветочек и вот этим, с перламутровыми пуговицами. Поэтому я никогда ничего не успеваю во время. Это, конечно, не очень хорошо, но зато итог устраивает. Хотя тут вот... поймал себя на мысли, что даже в том, что я делаю для кого-то, слишком много меня. А должно быть... Не так. Но все равно синий сюда подходит лучше всего.

Ночью, пока сушил, думал... Психолог Лабковский, из недавно прочитанной книги, яростно призывает делать только то, что действительно хочется. И не делать того, что не хочется. Отдает махровым эгоизмом, но у него там все чуть сложнее, чем я сейчас описываю, рациональное зерно есть, только он его не совсем так преподносит, как мне кажется правильным, но не суть. Я думал о другом. Вот ситуация. Ты не хочешь того, что хочет он. Причем пытаешься прийти к компромиссу, встаешь на сторону другого, стараешься быть разумным и адекватным... А ничего не получается. Просто потому, что внутри у тебя заключен эдакий буйный псих в смирительной рубашке, который орет, беснуется и ни в какую. И чем больше ты сдерживаешь этого психа, пытаешься разобраться в рациональных причинах происходящего, тем хуже становится. По тому что этот псих множится, плодится и у тебя уже там бунт в сумасшедшем доме или тюрьме, все грызут прутья решеток и бьются головами о кирпичные стены.
Шут с ними, с психами. Все мои. Вопрос в том, с кем они бьются? Оказалось - с собой. Потому что на одной плошке весов твое желание/не желание, а на другой... нет, не желание другого, а снова твое желание. Сделать так, как он хочет. Прогнуться, подстроиться, подчиниться. Потому что на самом деле... хочется доставить ему этим радость и тогда самому будет хорошо.

Ты пришел - и они встали навстречу тебе.
Десятки десятков, сотни сотен, тысячи тысяч… неисчислимые махападмы живых существ.
Только люди - никаких мулов, ослов и лошадей, никаких боевых слонов и красных волков-полукровок, обученных рвать легковооруженную пехоту, никаких ловчих леопардов.
Нагие и босые - без панцирей и доспехов, без наручей и поножей, без шлемов и нагрудных ожерелий из металла, без кожаных лент-готр и боевых перстней, без сандалий, покрытых бронзовыми бляхами, без дхоти из простеганной ткани, без набедренных повязок - без ничего.
Безоружные - где они, луки и стрелы, копья и дротики, бердыши и мечи, трезубцы, секиры, двуручные косы падагоптров, палицы и метательные булавы, где кривые кинжалы и смертоносные чакры, где заточенные гребни, ножи-браслеты, где они?!
Руки пусты.
Плоть против плоти.
Маленькие, седые, скуластые, жилистые тела готовы взорваться убийственным порывом, морщинистые лица искажены гримасой бешенства, и мнится: один человек отражается в бесчисленных зеркалах, один, один, один…(с)

Может, это плохо, недостойно, даже отвратительно.
А может.. я просто вода. Да, обтекаю, омываю, принимаю ту форму, в которой бултыхаюсь на этот момент. Да, вечно отражаю то, что вокруг. Только от этого я не становлюсь отражением. Буйствую, точу каплями камни, уничтожаю миры вселенскими потопами. А еще мне нравится быть вечерним небом и тихим безбрежным океаном, в котором отражается закат. Или тем самым рассветным часом, когда море и небо сливаются на горизонте в единое целое и тишина незаметно лижет кромку золотистого берега...
Поэтому чуть-чуть синего все равно будет. Чуть-чуть.

---

Есть одна студентка. Хорошая студентка, правда. Староста группы, лекции пишет образцово, экзамены сдавала одна из лучших. Приближается очередной экзамен, и... я завален кучей писем. Сначала меня осведомили, что в положении (замужество в моем понимании сродни помешательству, ну, да бог с ним) и волноваться никак нельзя (типа про экзамен). Я отвечаю: ОК, вы у меня вообще в перфетках, чего волноваться-то? Я отличников не мучаю, они сами себя мучают.
Через несколько дней меня оповещают об угрозе выкидыша и мол, лежу в больнице, как сдавать экзамен. Я отвечаю, что нет ничего важнее здоровья, потом сдадите.
Тогда мне приходит слезоточивое письмо, что на консультацию она прийти не может, но в больницу лекции свои взяла, и отпросится на экзамен...
И вот тут я вежливо психанул. И объяснил, что не поставлю экзамен автоматом, даже если у вас там раковая опухоль в желудке. И что это только твой выбор - идти сдавать или лежать в больнице, думая о сохранении. Я устал от манипулирования. Даже если оно неосознанное и является следствие гребаных гормонов у беременных.
Очень может быть, что я редкостная сволочь. Каких поискать.
Но меня все это достало до чертей.

Млять. Не об этом хотел писать. О позитиве. О том, что все сегодня получилось, о Крестовском и "Петербургских трущобах". О лесных цветах и летней грозе. Елы-палы, где мой коньяк....

---

Иногда прошлое настигает внезапно.
Июнь 2004. Сначала это были фотографии. Я увидел их вдвоем на фото. Удивительно гармоничных и красивых вместе. Умом понимаешь, что если ты любишь человека столько лет и безответно, то чуда не будет. И все равно, не можешь уйти. Ничего не требуешь, ничего не ждешь. Болезнь. Долгая, мучительная, лет на пять - шесть - десять.
За несколько дней до его дня рождения мы сидели на Огуречной горе и он с улыбкой мне рассказывал о своей Тане. Называл ее Танюшкой и улыбался. Очень тепло и ласково. Сказал, что хочет нас познакомить. А еще хочет вместе с нами напиться. Мы все были тогда под серьезным влиянием бредовых хипповских теорий, что алкоголь освобождает. Даже когда гуляли, компанией покупали бутылку дешевого вина и бродили по улицам, разговаривая обо всем. Тогда, на той самой горе с видами на теплицы я сидел и беззвучно ревел, обнимая его собаку.
Потом был его день рождения. 30 июня. Жара была просто нереальная. Я подарил свой последний подарок. Маску, покрытую засушенными листьями и цветами. Делал ее с себя и когда приложил к лицу, чуть не взвыл. Так хорошо было в ней. Легло один к одному.
Перед тем, как идти на день рождения и знакомиться с Таней, я опрокинул на руку чашку кипятка. Решился не сразу, духу не хватило, поэтому ожог был не особо заметен, так, красная и чуть припухшая кожа с всполохами вполне терпимой боли, которая помогла мне не сорваться тогда. Не напиться, нет, я не пил. Не разреветься, я улыбался. Они действительно очень хорошо смотрелись вместе. И ушел.
В тот день уже навсегда.

Я уверен, что все, что происходит в моей жизни - во благо. Боги любят меня. С годами понимаешь, как хорошо, что тогда он ничем не мог ответить. И что эта Таня была моим спасением, давшим мне возможность уйти и стать тем, кто я есть. Снова полюбить, совершенно иначе. Стать собой.

И все равно. Де-жа-вю. От фраз, которые так похожи на те, что были сказаны давно, что о них почти забыл. Я бы хотел увидеть, как вы сыграли бы вместе. У вас есть что-то общее. Справился тогда, справлюсь и сейчас. Все, что происходит в моей жизни - происходит для того, чтобы я стал сильнее, умнее, лучше.

---

Спать не дают кошмары. Они странные такие, когда снятся, то очень страшно, просто до одури. А проснулся, вспоминаешь и думаешь, что за фигня? Но спать не тянет. В смысле, тянет, но лучше так, при свете посидеть, тем более, что я ничего толкового не сделал за выходные.
Какими бы ни были сны, каждый раз пытаюсь понять, почему приснилось именно это и что дернуло за ниточки подсознания... В этот раз за мной по квартире гонялся демон по имени Indiya. Можешь смеяться, но вот именно так, латиницей. Собственно, демон был тьмой, которая наползала со всех углов, пыталась погасить свет, а я от нее бегал по своим 36 квадратным метрам, понимая, что не уйти. Свет все время отключался, свечи гасли от дыхания темноты, а я орал на своего демона в ярости... Что еще остается, когда проигрываешь. Все так реалистично...
Если разбираешь сон на логические фрагменты, он теряет свою силу. Скорее всего в этот раз сплелись воедино впечатления от фильма ужасов (меньше смотреть надо), погасшая свеча у мамы в лампадке, а имя демона, наверно, от Санджита. Я в детстве очень боялся темноты. Просто до истерики. Наверно, как и большинство детей.
Обескровлен совершенно.

---

Еще среда, а я вымотался, словно конец семестра. Аккредитация в понедельник. Завкафедрой уже предупредила, что выходных не будет, работаем. Если честно, то меня мало волнует результат этой самой аккредитации, а устал от абсурдных требований, общей истерии и придирок начальства. В худшем варианте я, наконец, попрощаюсь с универом и буду думать, чем заниматься дальше. Может, это лучший вариант?
На кафедре сегодня пришли к выводу, что настоящий препод должен быть:
- буддистом
- альтруистом
- садомазохистом
- святым
- не иметь семьи, увлечений, личной жизни, не требовать зарплаты, работать 24 часа в сутки... и быть роботом. Или дублем.

@темы: препод-сан

---

Настроение

Вчера был у профессора. Квартира у нее дивно расположена, с видом на историческое ядро. Я не мог отвести взгляда. Черные остовы деревьев, а за ними, словно задернутые калькой дома и храмы. Чуть смазанные, забеленные снегом. Безумно захотелось нарисовать. Постоянно ловлю себя на мысли, что вижу картины. Они словно отпечатываются в памяти и тут же прокручиваешь, как и чем можно было бы подобрать именно такой цвет, а это и дом - не дом, а линия и пятно. Мартовская депрессивная гамма завораживает. Но я знаю, что если начну рисовать, то получится совсем не то. Волшебство будет убито корявыми руками.
Время от времени цепляюсь за старый блокнот, и делаю быстрые зарисовки линером. Без подготовки и стараясь не думать о том, что получится. Навыки теряются. Бумага серая, крафтовая, формат А5, как раз в руке и сумке помещается без проблем.

---

Больше года. Я думал, что меня тут уже давно в архив скинули, все пароль не мог вспомнить.
Ушел в бумажные дневники. Там свободнее, пишешь и пишешь, не думая о том, что кто-то поймет неправильно. Понял, что даже не перечитываю то, что там пишу. Скорее, просто пытаюсь слить "море эмоций". Иногда помогает, хотя бы разобраться из-за чего буря в стакане. Иногда... нет.
Время лечит.
Два часа ночи. Встал, чтобы подготовиться к лекциям. Их сегодня три, и вечером надо дойти до одной ученой дамы и поздравить ее с наступающими праздниками. Весна у нас как-то сразу занялась после долгой и снежной зимы. Смотрю на проталины и грязный снег с балкона, опасаюсь Мартовского Выползня, не знаю, правильно я поступил или нет. Вроде определился позавчера - я прав. Даже нет, не так, а вот так "Я ПРАВ". А потом снова заметался, забился в угол и сижу вот, печатаю. Какая разница, прав ты или нет, если этим ты доставляешь неприятности дорогому человеку?
Подключился к семейному вайберу. У сестер с мамой там чат, они активно переписываются, желают друг другу доброго утра или хороших снов. Делятся событиями дня. А я Маугли. Охреневше-притихший смотрю на них из темноты и не знаю, что писать. И надо ли писать. Наверно, мое поведение выглядит как минимум странно, как максимум - обидно. Я вчера отшучивался уже, объясняя маме, что мне и смотреть-то более чем хватает, а писать я еще не привык. Лукавая недоправда. Ведь с Т. у меня не возникает вопросов, о чем писать. Хочется обо всем и без повода. С этим, видимо, тоже придется разобраться.

---

День Св. Валентина.

Сегодня утром в магазине. Сонная продавщица мне:
- Желаете товары по акции? Праздник же, День Влюбленных, - с улыбкой.
Я, осматривая свои покупки. Сладкий рулетик к кофе и банка пива.
- Вот я сегодня и отпраздную...
Она неловко улыбается, и мне тоже неловко. Надо было взять две банки?

---

Спустя восемь или десять лет преподавания начал приводить свои лекционные курсы в порядок. Основная причина - куча бумаг, ибо каждая лекция уже в трех-четырех экземплярах, и обычно я читаю экспромтом, разложив перед собой на столе разнокалиберные листки и выхватывая разные фрагменты. Идет не очень хорошо, видимо, тяга к порядку кратковременная.
Вчера взял с полки старую потрепанную книгу Валентины Осеевой "Васек Трубачев и его товарищи". Страницы такие теплые, желтые, "по-детски" крупный шрифт. Я ее и в школе перечитывал не один раз и совершенно точно помню, что именно в последний раз, когда мы были в Крыму, я нашел такое же издание на чужой книжной полке и решил стать Учителем. Смеяться будешь, тогда это было так несерьезно...
После таких книг хочется быть лучше.
Стараюсь не допустить оледенения внутри.
Очень стараюсь.

---

Сижу на кухне и смотрю как медленно светлеет февральское небо. Напротив - желтая панельная девятиэтажка, просыпается постепенно, сонно щуря редкие окна с золотистыми огоньками. Кто это там встает так рано в воскресенье? Я-то ладно, я другой разговор. У нас дома тишина и покой только по утрам, пока все спят. Так что у меня есть еще час, в лучшем случае полтора. Если только матушку не потянет готовить.
Начало февраля у нас выдалось поминальное. Пять лет, как ушел отец. Год, как Ромка. От чего-то все вспоминаю книгу Вячеслава Логинова "Свет в окошке". Там, когда живые вспоминают мертвых, им падает золотая монетка, на которую можно дальше "жить". А когда тебя никто не вспоминает, ты превращаешься в пыль. Нет тебя и звать никак. Монетки сами еще убывают, на том свете за каждый день существования надо платить. И я теперь иногда с ужасом выныриваю из реальности и начинаю вспоминать всех ушедших, чтобы они там...Не уходили навсегда.
Год как я ушел с Далара. Знаю, что уже не вернусь, но не хватает смелости сказать об этом админу, хотя иногда тот мелькает в аське. А меня нет. Я в домике. Видимо, надо опять чистить отмершие контакты, отмершие исключительно по моей вине. Это хуже всего, когда знаешь, что поступаешь неправильно, но не хочешь ничего менять.
Время-песок снова утекает сквозь пальцы.

---

Женщина на улице протянула мне брошюру с надписью "Пылающий ад". Говорила о грехах и наказании.
Я, атеист, посмотрел на нее, и сказал: "Нет. Бог - это любовь".

---

Доверие вещь очень хрупкая.
Особенно здесь, в сети. Не знаешь, что правда, а что неправда. Не докажешь.
Просто решаешь - верю. доверяю.
Сомнения бывают у всех, мало ли что случается. И когда ты на эти сомнения напарываешься, как холодной водой в лицо. Хотя, нет. Горячей. Потому что это ошпаривает тебя изнутри, а потом уже в лед. Обидно, больно, слезы-сопли. Мысль только одна: "Я ничем не заслужил твоего недоверия". Да, не идеален. Настолько далеко не идеален, что самому с собой плохо. Да, обижаюсь, дуюсь, истерю. Желаю невозможного. Молчу, когда хочется кричать и кричу, когда надо бы промолчать. Только вот... не обманывал. Чем это доказать? Руки опускаются.
Это ведь как поединок чести, да? Оба такие в латах, один в доспехе презрительного недоверия, копье такое, устрашающего вида с ленточной-флажком и надписью: "Серьезно?". Другому в руки сияющий щит. Отбивайся. И почему-то все уверены, что если ты этот щит опускаешь, то ты заведомо виновен. А у тебя просто руки опустились, вот и все.
Ты не хочешь защищаться не потому что виновен, а потому что не обманывал.

---

Иногда меня очень беспокоит, что я не могу совершать спонтанных поступков. Мне нужно очень долго и тщательно планировать свои действия на ближайшие часы, дни, недели. Иначе мир рушится.
И вот сейчас, когда надо все распланировать на три недели, а еще возможны всякие неточности, неувязки и случайности, я нервничаю. Это все равно, что создавать идеальную композицию, осторожно двигая то одну часть, то другую буквально на миллиметр и понимать, что все может рухнуть в любую минуту.

---

С утра вызвали на какое-то заседание по технике безопасности. Нам объясняли, как опасен и невидим электрический ток. В течение целых 20 минут. А потом четыре с половиной часа до пары я отсиживался в маленьком кабинете и проверял студенческие работы. Пришла бывшая дипломница и показывала свои фото с Барселоны. Красиво, правда. Эти арки, своды, плитка, покрытая растительными узорами, стрельчатые арки вытянутых окон и разноцветие майолики. На стенах, потолке, на полу. Много фото с ее молодым человеком. А я смотрел, задавал вопросы, улыбался и думал... что хотел бы побывать там с тобой. Наверно, я бы достал тебя рассказами о Гауди, архитектуре и модерне. Наверно, ты бы после этого со мной больше никуда не поехал. Но оно бы того стоило.
Это же просто мысли. Почему бы мне не помечтать.
А еще я бы хотел побывать с тобой в Вене.
Не знаю, почему.

---

Сколько лет пытаюсь понять, почему поездки домой так выбивают меня из колеи. Почему я возвращаюсь оттуда разобранным на отдельные составные и ни к чему ни годные элементы, даже если ничего не произошло.
И спать я там тоже не могу. Может быть потому, что на этой кровати, именно с этой стороны, где теперь мое место, я закрывал мертвому отцу глаза. Мне не страшно. Не испытываю брезгливости или отвращения. Даже готов простить ему все его запои. Я просто не сплю там и все.

---

Иногда ты совершенно точно знаешь - так нельзя.
Нельзя.
Позволять себя сомнений. Неправильных мыслей. Ревности к тем, кто тебе вообще не принадлежит.
И вот как только ты это осознал с окончательной и бесповоротной очевидностью, ты проваливаешься во все это как в липкую паутину. Чем больше сопротивления, тем больше тебя оплетает, затягивает и душит. Абсолютно иррационально, на одних бестолковых эмоциях. Впрочем, еще хуже, если включается беспощадная трезвая логика. Ибо эмоции - всего лишь паутина, а логика, это притаившийся в ней паук, ловкий, правильный, всегда знающий, за какую нить дернуть, чтобы стало совсем плохо. Сожрет. Подкидывает факты, делая их самоочевидными, проводит аналогии, связи, предлагая выводы делать самому.
В окончательном варианте все мое недовольство ситуацией или отношением обернется против меня самого.
Не нравится? Шервуд - там. Вон он, свет в конце тоннеля. Никто не держит. Вот то то же. Сиди, и молчи.
Я и молчу.

---

Хорошо быть мазохистом. Хрястнул себе металлической дверью по пальцу (СЛУЧАЙНО!) и ходи теперь, получай удовольствие целый день. А то и два. Тело очень интересно реагирует на боль. Сначала глубокий вдох, не орать же на весь подъезд. Видимо, организм на всякий случай запасается кислородом. Потом пот прошибает и подкашиваются ноги. Реально подкашиваются, хотя что там, мизинец. Он по жизни-то не особо и нужен. А вот потом вслушиваешься, когда сработает та сама естественная защитная реакция и в кровь хлынут эндорфины. Не больше минуты ожидания, потом аккорды слабеют.

@темы: BDSM

---

В бесконечных больничных очередях читал рассказы и новеллы Брюсова. Больше всех понравился короткий рассказ "Бемоль". С поэзией у меня как-то отношения не складываются, а вот проза Серебряного века цепляет неизменно. И потом, когда еще ее читать, как не осенью? Эпоха модерна. Противоречивая, мистическая, бесконечно очарованная прошлым и порывисто устремленная к будущему. Последний вздох умирающего столетия (с). На столе увядшие розы, за окном - акварель размокшей листвы.
Первый рабочий день после больничного выпил все силы, на почте тьма писем от студентов - статьи, рефераты... Уже думаю, может, надо было всем автоматом экзамен поставить, чтобы все это не читать и не править? Это я так... Минутка слабости.
Хочется сидеть неподвижно и слушать тихий шум за окном.